Кубат Рахимов. Об итогах года как есть.

Для Кыргызстана 2016 год оказался многоликим. О своих впечатлениях об уходящем годе делится экономист Кубат Рахимов.

- Как бы вы охарактеризовали для Кыргызстана уходящий год?

- Первое, что хотелось бы сказать - Кыргызстан пережил год без серьезных потрясений. Мы попали в несколько параллельных трендов: с одной стороны – вступление КР в ЕАЭС в августе 2015 года, с другой – мировой кризис, причем реальный и наиболее ярко проявившийся в странах-экспортерах углеводородов. А наши союзники по евразийской интеграции как раз попали в самый бурный водоворот событий в рамках этого кризиса. Мы видим снижение темпов роста экономики Китая, а в условиях той интенсивной модели, которую они взяли, это тоже означает просто угрозы в развитии второй экономики мира. У них очень серьезные диспропорции в экономике и Китай в тоже время является нашим большим соседом. Он еще и стал неожиданно нашим крупнейшим кредитором.

Для общего понимания, последние 24 года Кыргызстан все-таки старался избегать лобовой зависимости в одностороннем режиме от какой-то одной страны. Если посмотреть структуру нашего внешнего долга, нашей внешней торговли, то худо-бедно он был диверсифицирован. В основном мы придерживались рекомендаций получать поддержку, кредиты, в первую очередь льготные кредиты, от так называемых многосторонних доноров. Наша торговля, как это не парадоксально звучит, тоже была относительно диверсифицирована.

- Почему Китай?

- Сейчас в Кыргызстане наблюдается определенный инвестиционный перекос в сторону Китая, именно то, что китайский государственный «Эксимбанк» неожиданно стал крупнейшим кредитором страны. Это вызвало достаточно серьезные дискуссии в кыргызстанском обществе, то что мы можем попасть в зависимость от соседа и не придется ли нам потом отдавать эти долги страной, территориями, полезными ископаемыми, как угодно.

На самом деле эти опасения вовсе небеспочвенны, потому что есть определенные правила геополитики, которые гласят, что, даже будучи объектом геополитики, нужно быть сверхосторожным в своих экономических действиях с соседями. А Кыргызстан является чистым объектом геополитики, у нас нет каких-то субъектных возможностей, чтобы как-то кардинально воздействовать на какие-то точки в мире, включая соседей.

- Есть ли плюсы в выборе Китая в качестве основного кредитора?

- Думаю, что эта ситуация по Китаю имеет свои условные плюсы. Почему? Потому, что здесь есть некий момент истины – мы подошли к краю пропасти, посмотрели вниз и испугались. Китайские «льготные и выгодные» кредиты быстро исчерпали лимиты доверия Кыргызстана на мировых рынках заимствования. Министерство финансов теперь пытается выйти из ограничений, которые ставят западные кредиторы в 60% ВВП для получения льготных кредитов.

Конечно, теперь придумали в минфине КР три интегральных коэффициента, по которым Кыргызстан как бы чувствует хорошо и поэтому мы можем занять еще пол-миллиарда долларов. Но мне не нравится как таковой подход, то что мы должны у кого-то извне занимать, когда государственный долг чудовищно перекошен в сторону внешних займов (97% внешний долг и только 3% внутренний – прим. редакции). Мы должны привлекать прямые инвестиции, поднимать собственную экономику, расширять рынок внутренних заимствований. А мы по привычке занимаем на государственном уровне у внешних кредиторов, покупаясь на дешевизну или льготы данных кредитов, а в это время граждане страны и банки страдают от того, что им не во что инвестировать свободные денежные средства!

По сути, если брать политэкономическую модель Кыргызстана, то мы еще долго будем решать те глобальные проблемы, которые у нас есть при таком подходе как «заграничный инвестор всегда хорош, а местный никто и звать его никак». За пределами страны, раз на то пошло, надо искать инвестиции самим субъектам хозяйствования, не закладывая суверенитет, но, с другой стороны, прозрачными правилами игры обеспечивая гарантии прямым частным инвестициям, национальным и международным, – это общее правило в мире, и мы не можем его игнорировать.

-А есть ли у нас субъекты предпринимательства, которые способны вывести страну на путь процветания?

- У нас есть суперкорпорация под названием государственная система и весьма чахлый корпоративный бизнес, который мог бы как-то работать в легальном поле и проявлять себя на цивилизованном уровне и тем самым работать по международным стандартам. Тот крупный бизнес, который у нас есть, он либо связан с государством, либо с разработкой месторождений полезных ископаемых, либо является, мягко говоря, филиалами иностранных компаний. Все. Собственно, национальный бизнес умудряется прятаться под личиной всевозможных квазихолдингов, конгломератов из 20-30 обществ с ограниченной ответственностью и сознательно распыленный капитал, чтобы быть в зоне льгот и так далее.

Но, к сожалению, победила такая линия - есть суперкорпорация «государство и госпредприятия», вокруг которых постоянно происходят разнообразные действия. Даже по характеру экономических преступлений можно увидеть, как мельчает наша экономика. И по размерам госбюджета, честно говоря, мы тоже видим, что государство начинает существовать ради государства, а не ради общества.

Кыргызстан должен переходить на модель развития крупных корпораций, модель развития системного взимания достаточно высоких налогов со стимулирующими вычетами, а не постоянного облегчения общего налогового обложения. Нам надо задуматься об укрупнении национального бизнеса, перехода корпораций на международные принципы деятельности и привлечения инвестиций через ценные бумаги, а не только через кредитные инструменты. Это отдельная тема, надеюсь, что мы с вами к ней еще вернемся.

- А в чем проблема этого перехода?

- Мы сейчас дошли до такой точки, что у нас порядка 70-80% населения не платит налогов вообще. В первую очередь это сельское население, как я называю их – атомарные субъекты хозяйствования, которые практически тотально освобождены от налогов, и поэтому наши местные органы самоуправления не имеют полноценных бюджетов для подержания своей инфраструктуры для образования, здравоохранения и т.д. Мы сами себя загнали в ловушку – мы не платим налогов, и значит мы не имеем средств к существованию и большинство местных органов самоуправления практически работают, чтобы прокормить самих себя же. Патенты не выход. Надо понимать, что без полноценной налоговой системы мы не сможем формировать бюджеты, а как финансировать социальную сферу и инфраструктуру? Я считаю, что это не совсем нормальная ситуация.

Есть другая часть экономически активного населения, которая работает в России. Сюда относится практически каждый пятый-шестой из трудоспособного населения страны. Они платят налоги в РФ и других странах, а не в бюджет Кыргызстана. Для нас доходы трудовых мигрантов сейчас самая главная экспортная статья, потому, что те деньги, которые мы получаем от наших кыргызстанцев, работающих в России, в Казахстане, Турции и других странах, это реальный поток инвестиций, то что каждодневно и ежечасно поступает в страну.

Это, в свою очередь реинвестируется в строительство, идет на поддержание жизненного уровня членов их семей, из тех денег, которые поступают в экономику страны. И этой теме нужно уделять сейчас пристальное внимание, несмотря на популистские крики и визги.

Наоборот, нужно думать о том, как поднимать квалификацию тех людей, кто уезжает и работает за границей. Они все равно уезжали и будут уезжать. Наоборот мы должны сейчас всячески бороться за рабочие места на общем рынке ЕАЭС и думать, как увеличить стоимость экспорта нашей рабочей силы и научится правильно ее считать. И на руках носить всех этих людей, честно. Они снимают головную боль с наших госорганов, снижают нагрузку на социальную сферу и инфраструктуру, поддерживают спрос на рынке недвижимости, стимулируют производство строительных материалов, содержат своих близких на родине, создают мультипликативный экономический эффект – этот список можно долго продолжать. И помимо этого, платят налоги в странах пребывания, создают спрос через свое потребление там, обеспечивают доходы тем же авиакомпаниям и так далее. Цены им нет, нашим трудолюбивым мигрантам, ныне равноправным трудящимся Евразийского экономического союза. Кстати, одна партия обещала поставить им памятник, да как-то позабыла. А зря.

Выходцы из сельской местности, которые не уехали трудовыми мигрантами за пределы страны, зачастую предпочитают внутреннюю миграцию в города. И они отчасти формируют люмпенизированную, маргинальную часть населения. Это люди, которые не видят никаких перспектив и стали мелкими торговцами и всевозможными подручными работягами на рынках и т.д. Они уже не сельские жители, но они еще не урбанизировались. Хотя по-прежнему там прописаны, не имеют нужной квалификации и знаний, чтобы быть полноценными горожанами. И мы их совсем не знаем! Мы их почти не изучаем, не осознаем, что это тоже люди. Наши граждане, у них есть семьи и дети. О них вспоминают только перед выборами, когда нужен их голос.

От них стране толку гораздо больше, чем от некоторых людей, которые сидят в кабинетах. На данный момент эти люди выполняют главную функцию – они живут, они не умирают с голоду, не стоят у ограды Белого дома, не кидают камни, не перекрывают дорог, каждый день что-то и как-то зарабатывают, и держатся. Не получают помощи, но как-то сами себя могут прокормить. Но так ситуация не может долго продолжаться, ибо маргинальные слои весьма непредсказуемы в условиях неопределенности, отсутствия перспектив социального лифта хотя бы для их детей. Сами они уже особо ни на что не претендуют – у них есть хоть какой-то выбор. В том числе возможность уехать на заработки в страны ЕАЭС. А это дорогого стоит. Мы даже не осознаем до конца ценности фактора внешней трудовой миграции. Но внутренняя миграция тоже весьма непростое и малоизученное социально-экономическое явление.

- Можно ли все сказанное Вами охарактеризовать, как проблемы для страны, с которыми мы столкнулись в уходящем году?

- Итоги 2016 года говорят о том, что нам надо изменить мировосприятие того, что мы до этого бездумно и наивно принимали со стороны западных кредиторов и Китая, со стороны еще каких-то внешних игроков.

Кто мы? Что из себя представляем, как региональная экономика? Нам надо просто понять какие наши сильные стороны, а какие слабые. Также перестать распылять ресурсы, пытаться сделать все и вся, потому что мы не Швейцария и не Сингапур и никогда ими не будем – мы Кыргызстан и поэтому нужно просто увидеть себя по-другому. Посмотреть, что мы значим для соседей, что можем, а что не можем, какую роль мы можем играть для геополитических акторов – России, США, ЕС и других глобальных стран. Опять же, там, где мы можем играть на геополитических противоречиях – что ж, так во всем мире принято. Но надо четко понимать, что эта игра местами может быть чреватой последствиями для нас, поэтому нужно не перестараться.

Еще раз повторюсь, что объект геополитики должен быть всегда осторожным в игре с субъектами геополитики.

Поэтому нам очень важно увидеть себя трезво со стороны, желательно без навязчивой помощи извне. Независимости страны уже 25 лет. У нас вполне хватает собственного интеллектуального ресурса хотя бы для самооценки, какая бы она не была болезненной. Жаль, что электоральные циклы в нашей стране слишком часты, ибо популизм перед выборами и, наоборот, поливание грязью со стороны оппозиции мешают увидеть реальную картину мира.

- Возвращаясь к уходящему году и итогам для Кыргызстана….

- Год мы пережили, некоторые цифры официальной статистики были даны от лукавого. Большая часть нашей экономики теневая, неформальная и ненаблюдаемая. Опираясь только на данные официальной статистики, мы можем делать ошибочные выводы, все это носит очень условный характер. Нужны независимые социологические и эконометрические замеры, оценка реальных процессов в ненаблюдаемой экономике. Наш бизнес стал атомарным, фильтры официальной статистики не охватывают мельчайших субъектов хозяйствования, даже если они покрыты патентами. У нас налицо разрыв фискального учета и фактических потоков товаров и услуг. Это ярко проявилось после отмены таможенного контроля на границах со странами ЕАЭС. Это непростая, но решаемая проблема. Точнее, это комплекс задач, которые стоят перед государственными органами и бизнес-ассоциациями.

Мы уже совсем другая страна, потому что, когда пятая часть экономически активного населения находится за пределами страны, это уже другая реальность. Мы не можем понять то, как живут наши соотечественники в других странах, как они структурированы, почему они не голосуют по новой системе биометрии, каким образом построена их экономика «там», как эта экономика связана с экономикой той страны, которыми очерчена административная граница Кыргызстана. Вопросов больше чем ответов.

Но общий итог такой - мы этот год прошли без особых потрясений, выплесков и это плюс, но очень относительный. Причина моей осторожной оценки в том, что в 2017 году нам надо быть вдвойне аккуратными. Будет очень сильное популистское давление, связанное с предстоящими выборами президента, и будет страшное желание занять денег где-то опять под суверенитет, чтобы потратить их на какие-то яркие, но не очень экономически эффективные проекты, только для того, чтобы выборы прошли хорошо.

Почему мы должны быть вдвойне осторожными? Чтобы мы все-таки поняли и осознали приоритеты, сконцентрировали свое внимание и усилия на этих приоритетах и меньше уделяли внимание малозначимым проектам, там, где много шума, но мало выхлопа для страны.

Поэтому я хотел бы, чтобы в 2017 году мы определили вот эти приоритеты и начали собирать здоровые и активные силы, потому что опыт реформирования в других странах и специфика нашего менталитета такова, что здесь ультрареформаторы могут оказаться за бортом страны, как это показывает опыт той же Грузии. Но и какие-то феодально-семейственные клановые моменты - это тоже тупик, мрачный и безнадежный. Надо находить баланс между ростками настоящей демократии и реальным ростом всей экономики. А не только отражаемой официальной статистикой, извините. Я часто говорю, что мы живем гораздо лучше, чем нам дают эти цифры. Мы парадоксальная страна. У нас есть множество специфических подходов к внешним партнерам, они зачастую выработались интуитивно, где-то коньюктурно, но это значит, что так будет всегда. У нас талантливый многонациональный народ с очень высокой степенью адаптивности. Мы просто еще не нашли до конца определения самих себя как общества и экономики, в частности. И мы еще слишком наивны, принимая за правду все, что нам говорят извне.

Поэтому необходимо нащупать свой путь, пусть это будет маленькая узкая тропинка, пусть нам будут с разных сторон кричать как идти и куда идти, соблазняя всякими прелестями, но мы должны нащупать свою дорогу. Других вариантов у нас нет.

Беседовал Эрмек Абдрисаев