Прошло немало времени для того, чтобы 38-летняя Айганыш (прим. ред. – имя изменено) стала спать по ночам, не вздрагивая и не вскрикивая от ужаса.
Пару лет назад по статье «Мошенничество» ее отправили в СИЗО-1, где она пробыла примерно год. Свою вину в содеянном она не признает, уверяет, что это была «подстава». Более того, верит, что основная масса ее сокамерниц тоже – ни в чем не повинные женщины.
Всем давно известно, что за «клеткой» свои правила и законы, которым нужно подчиняться. Если ослушаешься – станешь изгоем, промолчишь – станешь изгоем. Немаловажную роль играет статья уголовного кодекса КР, за которую подсудимая вынуждена находиться под арестом.
Как рассказала агентству «Кабар» Айганыш, она была примерной матерью. В свое время вышла замуж, родила двоих мальчиков, работала. Спустя время муж ушел из семьи и тогда наша героиня начала искать дополнительный заработок для выживания. Чтобы обеспечить двоих детей, приходилось подрабатывать посудомойщицей, дворником, уборщицей.
«Работой не брезговала, бралась за все, что находила. А что делать – деньги нужны. Но однажды встретилась мне одна женщина, мы с ней были не очень хорошо знакомы, но она предложила «провернуть» дело и заработать на этом неплохие деньги. Кто же знал тогда, что она втягивает меня в свою «аферу». Казалось, задача проста – встретиться с людьми, взять у них конверт с деньгами и передать ей, но в как раз в этот момент меня «повязали». Мне ничего не объяснили. Четыре сотрудника скрутили руки, на моих глазах подбросили пули в сумку, позвали понятых. Тут мне и «впаяли» две статьи за мошенничество и незаконное хранение оружия, боеприпасов. Признавать это я не хотела, но на допросе, находясь в одном помещении с 10-ю милиционерами, под угрозой расправы, изнасилования, убийством моих детей и всякими способами унижения, я подписала и написала все, что они хотели. Так, решением суда я была отправлена в СИЗО-1, пока шли суды», - рассказала Айганыш.
До и после
С этого момента жизнь у женщины разделилась на «до» и «после». Со временем она не только научилась местным порядкам, хитростям, но и заработала некий авторитет и заслужила статуса «смотрящей». В лексиконе все больше стали появляться жаргоны, договариваться с отдельными личностями о «передачке» от родственников – как раз плюнуть.
«Со временем, я привыкла к камере, она стала не мне домом. Нас было от 8 до 15 человек – все женщины. Мужчины находились отдельно. Небольшое помещение с двумя форточками практически не проветривалось. Летом мы умирали от жары. Помимо кроватей в углу у нас был туалет и раковина, напротив – холодильник и плитка, там мы готовили себе еду. Старались создать хоть какой-то уют, потому что понимали – теперь это наш дом.
На «хате» днем все спят, а ночью бодрствуют. Бывало и такое, что нам удавалось пользоваться сотовыми телефонами. Все мы звонили семьям, адвокатам только по ночам, хотя проверка и в это время велась очень строго. К нам в камеру заходили конвоиры и проверяли все. Мы прятали телефоны в плинтусах, в плите, холодильнике, под деревянным полом – все равно находили и изымали без возврата», - рассказала Айганыш.
Со слов задержанной, первым делом в камере важно занять жесткую позицию. Новичка в встречают не дружелюбно. Опытные подследственные с одного взгляда могут определить по какой статье «загремела». Если, к примеру, девушек/женщин задержали за организацию притона, она считались секс-работницей, а это уже клеймо. Есть с ней за одним столом не положено, их место рядом с туалетом на полу. Если кто-то из других камер узнает, что сокамерницы разделили с ней обед, они попадали в «черный список», а это значит, что всех их можно «грузить» и издеваться над ними. К этой же категории ущемленных относятся и детоубийцы, их также не уважают, считают никчемными.
«Когда я только пришла в камеру, меня пытались «грузить», отбирали вещи, передачки, но однажды я дала отпор. Дело практически дошло до драки, нас вовремя остановили сотрудники и с этого момента, когда я показала характер, меня перестали трогать. Со временем, мои сокамерницы менялись и так как я была уже опытной, меня сделали «смотрящей за хатой». Моя работа заключалась в том, чтобы я следила за порядком в камере, справедливом разделении пищи. Когда родственники приносили, кому то покушать, мы делили это поровну – на общак. Я договаривалась с сидящими женщинами, о каких либо услугах за сигареты. Деньги там не имеют ценности, а курят все. Но это тяжелая работа, через время я отказалась от своих полномочий», - рассказала героиня.
Со слов Айганыш в камере с ней были разные женщины от 18 до 55 лет. Молодые чаще были задержаны за организацию притона, женщины за 30 – за убийство мужа, мошенничество, разбой, грабеж, детоубийство. У каждого своя история, слезы, иногда раскаяние», - сказала Айганыш.
Потом она расплакалась… Сказала, что больше всего скучала по своим детям. Сидя в маленькой камере с десятком человек, провонявшей до стен сигаретами и туалетом, кажется, что весь мир повернулся против.
Айганыш отпустили под подписку о невыезде до тех пор, пока младшему сыну не исполнится 14 лет.
«Через 8 лет мне придется вернуться на «нары», но уже в женскую колонию. Пока я не хочу думать об этом. Весь этот ужас все еще стоит перед глазами. Сейчас я хочу только быть рядом с моими детьми», - прошептала осужденная.
КНИА «Кабар»
Елена Цой
Комментарии
Оставить комментарий