Невероятный талант выдающегося писателя Чынгыза Айтматова, своего рода, неисчерпаемый источник вдохновения, для публицистов, журналистов, режиссёров, актёров, рассказчиков. Каждый раз, когда заканчиваешь очередной материал, статью думаешь, что всё, теперь уж точно написано и разобрано всё до остатка. Ан нет! И когда ты снова пытаешься найти что-то новое в Айтматове, в его произведениях тебя ждёт очередное открытие. В этом есть весь Чынгыз Айтматов.
С этими мыслями полностью согласна литературовед Галина Батутина, которая сказала, что «каждый раз произведения Айтматова застают врасплох, повергают в сомнения и растерянность читателя и критика яркой публицистичностью, острой социальностью и высоким уровнем художественности, подкрепленными философской глубиной и наполненностью. В этом суть феномена Айтматова, как писателя».
Все его произведения сотканы, казалось бы, из сиюминутных наиактуальнейших моментов нашей жизни. Несут глубинные пласты, заключающие в себе осмысление сложнейших социальных, психологических, общечеловеческих проблем. Каждое произведение Чынгыза Айтматова, это некое зеркало наших душ. В каждом сюжете мы способны найти чуточку самих себя. Его книги, это история государства, история людей, которые формировали общественное мнение. Персонажи, герои, которые совершали подвиги, боролись и испытывали счастье от этого, которые, в конце концов, любили. Чынгыз Айтматов и его философские взгляды понятны почти каждому. Нужно просто вооружиться его книгой, и ты покидаешь реальность и относишься в те глубинные рассуждения, которые вновь тебя опускают на грешную землю и благодаря этому твой жизненный путь становится совершенно осознанным.
Отдельно хочется рассказать о его метафорах, которыми насыщенны страницы его книг. Как рассказала литературовед, «его романы принадлежат не только дню сегодняшнему, но и завтрашнему, потому что предвосхищают события истории и нашего общества, и мира в целом. К примеру, писатель говорит: «Мы все сегодня в одной лодке, а за бортом - космическая бесконечность». Этот образ-метафора, рожденный в повести «Пегий пес, бегущий краем моря», которая вышла в 1977 году, стала крылатой. За этим образом стоит очень многое - восприятие человечества как единого целого, связанного общими законами, проблемами, мучениями. За всем этим стоит формирование нового, планетарного мышления».
Чёткое осознание мира, бытия, той среды обитания, в которой мы все живём, позволило писателю выйти на принципиально иной уровень народного сознания. Поистине прав тот, кто говорит, что ни география определяет величие. Его величие соизмеримо с планетарным масштабом.
Галина Батутина продолжает: «начиная с 70-х годов, художественные и философские устремления писателя направлены на выработку этого мышления, на создание «образа человека завтрашнего дня, взятого в системе человеческих отношений». Такое под силу лишь жанру романа - синтетическому, наиболее универсальному. Именно такими наиболее полными художественными картинами современного мира и стали два романа Чынгыза Айтматова: «И дольше века длится день» 1980 года и «Плаха» 1986 года. Это своеобразная дилогия. В этих романах, постигая мир человека, автор выходит за пределы Земли и Солнечной системы, вглядывается в него из космической бездны, а во втором романе как бы растворяется в плоти земной материи. Поэтической точкой отсчета в первом случае является «абсолютное будущее», а во втором – некая «нулевая отметка» - евангелическое сказание о Христе».
Социальное переплетено с религиозным. Непостижимым образом Айтматов смог применить свои знания в своём творчестве. Это не бравада, это не способ привлечь к себе внимание, это не искусственное выпячивание собственной эрудированности. Айтматов глубинно постигает человеческую душу и показывает своим читателям, что каждый живущий на земле, так или иначе, но связан с неземным происхождением. Муки, поиски самих себя, грехи и раскаяния - всё это тоже можно найти в произведениях великого писателя.
«В романе «И дольше века длится день» существует как бы несколько пространств: Буранного полустанка, сарыозеков, страны, планеты, околоземного и дальнего космоса. На пересечении этих планов и создается писателем судьба главного героя - Едигея Жангельдина. Буранный Едигей - путевой рабочий, проживший 40 лет безвыездно на полустанке, являющемся в романе Айтматова точкой пересечения всех болевых моментов жизни человека XX века», - говорит литературовед.
«Едигей прошел сквозь огонь мировой войны, был контужен, не мог найти своего собственного места под солнцем, пока его не приютил Казангап на степном железнодорожном разъезде. Он пережил тяготы послевоенного времени, которые были пострашнее военных испытаний. Пережил горькое счастье поздней неразделенной любви. А на старости лет выпало еще одно, может быть, самое мучительное испытание - воспоминание о пережитом, суд памяти», - делится Батутина.
«Буранный полустанок - место жизни «земных» героев романа. Здесь ими пережиты самые сильные потрясения, разочарования, радости. Полустанок - это целый мир, в котором протекли жизни семей Абуталипа, Едигея и Казангапа со своими страстями, тревогами и страданиями. Но главное - трудом души, соединяющим их со всем прошлым, настоящим, будущим человечества. Поэтому в романе так художественно сложно воссоздано время. События легендарные - трагедия Манкурта, история жизни Раймалы-оги, события довоенные и судьба Абуталипа», - продолжает литературовед.
Мы помним, как в самом начале романа стрелочник Едигей разведет все три стрелки времени. Соединятся и сомкнутся они лишь в финале романа в страшной картине апокалипсиса. «Небо обваливалось на голову, разверзаясь в клубах кипящего пламени и дыма... Человек, верблюд, собака - эти простейшие существа, обезумев, бежали прочь».
«В романе «Плаха» жизни Авдия, Бостона, волков текут параллельно, одновременно. Последовательными их делает условность литературы как временного вида искусства. Бег волков связывает воедино пространство и время романа, соединяя осколки единичных судеб в одно целое. И рождается в романе метафорический образ на грани сюрреалистического - образ креста, распятия, плахи жизни. Как отзвуки, тени этой великой муки, трагедии человеческого существования разбросаны на страницах книги своеобразные знаки. Например, проскользнет крестообразная тень парящей в небе птицы: «То твоя смерть кружит»,- скажет о ней Понтий Пилат тщедушному смертнику. «Она над всеми нами кружит»,- отзовется Иисус, которому предстоит через несколько часов самому стать похожим на «большую птицу с раскинутыми крыльями». Это совмещение птицы и человека, в образе распятого происходит во второй части романа, когда в мучениях будут протекать последние минуты жизни Авдия. А то поднимутся птицы «тучами, оглашая степь на много верст вокруг неимоверными криками», переживая тот апокалипсис в приалдашских, охваченных пожаром камышах. «Все было мертво, все сплошь покрыто черным пеплом отбушевавших пожаров, земля лежала сплошь в руинах», - цитирует писателя Батутина.
«Плаха» - уникальное произведение, невероятно насыщенное событийностью, философским подтекстом и религиозными витиеватостями.
Продолжает литературовед Галина Батутина: «бег Акбары - это не только «крестовина» распятия, но и линия, соединяющая два пространства романа: равнины и горы. В одном обитает Авдий, который мечется по бескрайним просторам, уносясь мыслями и чувствами ввысь, пытаясь добраться до вершины Духа, Добра и Любви. В другом, живет Бостон, путь которого складывается из спусков и подъемов. Его думы далеко не улетают, кружат вокруг кошар, пастбищ, тяжелой жизни чабанов. Авдий тщедушен, почти нематериален, он более реален в древнем Иерусалиме, чем среди современников. В Бостоне же все крепко и осязаемо. И именно он убивает синеокую Акбару с младенцем Кенджешем».
Сложность романа заключается в том, что очень трудно проследить неуловимую грань того, что дозволено. Где та самая истина – добро и зло? Недостаток становится пороком, а критерий правильности поступка, мысль, которая сопровождает всю нашу жизнь. Бостону же открывается истина жизни человека лишь после трагедии, когда он понял, что «весь мир до сих пор заключался в нем самом, и ему, этому миру, пришел конец...».
Самое время вновь процитировать писателя: «В вечности же останется история его жизни, пока плывет корабль - человечество, пока существует великое озеро Иссык-Куль, в синей тьме, которого Бостону «хотелось раствориться, исчезнуть - и хотелось и не хотелось жить. Вот как эти буруны - волна вскипает, исчезает и снова возрождается сама из себя...».
Невероятная метафоричность этого произведения, как Эверест всего творчества великого писателя. Это очень сложно придумать метафоры, аллегории, чтобы они были способны раскрыть писательскую мысль, но и не были столь очевидны.
В романах Чынгыза Айтматова переплетаются образы пространства и времени. Мысли и чувства героев рождаются удивительно гармонично. Метафоры сделались необходимыми в наш век, который пронизан научно-техническими открытиями. Что тут говорить, ведь вчерашняя фантастика практически стала действительностью. Мир утратил гармонию, романтику, силу духа и веру.
В самих же произведениях Чынгыза Айтматова есть, существует удивительная гармония, поскольку каждый герой, каждый сюжет, метафора, или аллегория находятся на своём месте.
Антон Кубицкий
ИАЦ «Кабар»
Комментарии
Оставить комментарий