"Евразия.эксперт": Китай признает ЕАЭС в качестве партнера и возможного союзника - эксперт

Евразия.эксперт. Последние заявления Китая в защиту глобализации на фоне антиглобалистских тенденций на Западе вызывают споры о том, станет ли Китай новым лидером глобальной экономики. Обсуждению этого вопроса была посвящена лекция Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), проведенная на базе Культурного центра ЗИЛ. Корреспондент «Евразия.Эксперт» поговорил с одним из спикеров лекции, главным научным сотрудником Центра изучения и прогнозирования российско-китайских отношений Института Дальнего Востока РАН Александром Ломановым о том, будет ли Китай расширять свое присутствие на евразийском пространстве, возможна ли ЗСТ между ЕАЭС и Китаем, и кого поддержит Россия в конфликте США-Китай.

- Александр Владимирович, Китай сейчас активно расширяет свое влияние, в частности экономическое, на евразийском пространстве. Продолжится ли это расширение в будущем?

- Взаимодействие с Китаем не терпит расслабленности, некомпетентности и самонадеянности. Безусловно, влияние Китая будет увеличиваться вслед за ростом его экономики. Какие бы прогнозы сейчас ни звучали, китайская экономика продолжит рост, и эти темпы будут, в любом случае, намного выше, чем темпы российской экономики. Это все убаюкивающие разговоры о том, как в Китае все плохо с экономикой – даже если темпы роста не 10%, а, как они ожидают в ближайшее десятилетие, в районе 6,5% в год.

В силу того, что китайская экономика росла, растет и будет расти быстрее российской, естественно, влияние Китая на евразийском пространстве будет непрестанно увеличиваться. Россия не сможет его компенсировать аналогичным ростом своего влияния.

- Является ли это угрозой для России и евразийской интеграции?

- Я думаю, что это является данностью, к которой надо адаптироваться, максимально используя те преимущества, которые у России есть – политические, стратегические, интеллектуальные, четко понимая, что России уже удалось заинтересовать Китай в партнерстве.

Если говорить о Евразийском экономическом союзе, то, в отличие от многих западных государств, лидеры которых выступают с безумными заявлениями, что это возрождение СССР, по крайней мере,

Китай четко признает ЕАЭС в качестве партнера по диалогу, в качестве возможного союзника в реализации планов «Один пояс – один путь».

Но не тогда, когда кто-то говорит, что «добрый» Китай должен решить проблемы России и оплатить их за свой счет, а потом внезапно демонстрирует непонятные эмоции, когда оказывается, что Китай не будет полностью субсидировать те проблемы, которые нужно решать России.

Китай – это надежный партнер, который заботится, в том числе, о своей репутации. Там в силу специфики политической системы невозможно то, что возможно в американской демократии, когда приходит человек и говорит: «Все, что было сделано при моем предшественнике – это шутка, сейчас мы начнем все с чистого листа и сделаем Америку великой».

Китай тоже говорит: «Давайте сделаем Китай великим», но там очень серьезная преемственность политических планов, внешнеполитического курса, поэтому с Китаем можно разговаривать о планах, ориентированных на 5-10 и больше лет.

Эта стабильность, предсказуемость, экономическая прочность Китая делает его очень хорошим партнером для России и Евразийского экономического союза. Общение с Китаем требует профессионализма, вежливости, внимательного отношения к интересам партнеров, но оно, безусловно, перспективное и, конечно, это главный партнер Евразии на весь XXI век.

- То есть вы считаете, что Китаю более выгодна евразийская интеграция, чем сотрудничество с отдельными странами?

- Конечно. В любом случае, это зависит от того, в какой степени удастся обеспечить сопряжение евразийской интеграции с планом «Один пояс – один путь», который для Китая очень важен. Это шанс Китая на региональное и субрегиональное лидерство, шанс на экономическое развитие.

Китай должен убедиться в том, что сотрудничество с евразийским блоком для него выгодно, а оно объективно может быть выгоднее [двустороннего взаимодействия – «ЕЭ»], потому что это бестаможенное перемещение по всему пространству, единые правила игры – тарифы, таможня, стандарты.

Но это формула. Если окажется так, что лидеры евразийского пространства будут пытаться ставить Китаю палки в колеса, то Китай будет как поток воды. Если вы поставите плотину, то вода будет эту плотину обтекать – по южному направлению, по другим направлениям. Естественно, эту плотину будет размывать. Поэтому здесь речь идет об искусстве экономического планирования и экономической дипломатии.

Таким образом может использоваться то, что китайцы с элементом самоуверенности называют «китайский экспресс». Они говорят: «Садитесь на наш китайский экспресс и поезжайте с нами». Каким образом России и Евразийскому экономическому союзу найти хорошее место в этом экспрессе, не поступаясь своими интересами, и в то же время заботясь об интересах партнера – это вопрос. Я думаю, что это вполне возможно.

- Возможно ли, на ваш взгляд, в ближайшее время создание зоны свободной торговли между ЕАЭС и Китаем?

- Дело в том, что китайская экономика становится все более сложной. Это уже не тот разговор, что китайские курицы или китайские рубашки могут вытеснить наших производителей. Китайская экономика движется по пути инновационного обновления намного быстрее нашей. Это для России огромный вызов.

Зона свободной торговли не появится ни завтра, ни послезавтра. Взаимодополняющая зона свободной торговли, к сожалению, невыгодна для развития России. Средняя зарплата в России сейчас меньше, чем в Китае, в индустриальном секторе в том числе.

Поэтому если не будет серьезного рывка в развитии российской экономики, то в силу такого разделения труда Китай станет высокотехнологичной научно-технической державой, а Россия и страны Евразии будут шить рубашки для китайцев, потому что их зарплаты станут слишком высокими, чтобы этим заниматься.

Естественно, идеальный вариант – это найти способ интеграции этих потенциалов, чтобы Россия вместе с Китаем развивала свой потенциал, а не упускала [возможности]. Чтобы не получилось так, как в 1990-е и 2000-е гг., когда источником высокотехнологичной продукции был Запад.

Если в силу политических причин и разногласий Запад утрачивает эту нишу, ее с удовольствием займет Китай. Разумеется, это не лучший вариант, поэтому я думаю, что интеграция между ЕАЭС и Китаем будет расти, но она не будет взрывной.

Для нынешней России и евразийского сообщества это нереально, потому что китайский бизнес действительно намного сильнее, китайская поддержка своего бизнеса намного шире – речь идет о других суммах. Валовой внутренний продукт России, по подсчетам Всемирного банка, за 2015 г. – это $1,3 трлн. Китай – это $11 трлн. Восьмикратная разница. Это другая, более скоординированная и мощная промышленная политика, научная политика.

Резкая интеграция может оказаться очень неблагоприятной для России, поэтому ее просто не будет. А вот движение шаг за шагом, постепенное сближение по стандартам, постепенное устранение барьеров, расширение сферы взаимных инвестиций – такое, я думаю, пошаговое движение по мере укрепления позиций России может оказаться очень плодотворным.

- Какую позицию займет Россия в условиях нарастания противоречий между США и Китаем? Кого поддержит Россия?

- Давайте подождем. Сейчас очень трудно понять, что в действиях США является заявлением переговорной позиции, а что серьезными планами. Я в одном из наших средств массовой информации слышал «восхитительный» комментарий: «Трамп настроен против Китая, поэтому он разорвал соглашение о Транстихоокеанском партнерстве».

Транстихоокеанское партнерство было для Китая пугалом, которое страшило китайских политиков и экономистов на протяжении многих лет из-за того, что Китай может оказаться на обочине.

Потому что Транстихоокеанское партнерство создает очень высокие стандарты не только по экономике, но это и стандарты труда, и стандарты экологии, и ограничения роли государства в экономике. То есть там очень много политико-экономических нитей. Китай не боится экономических испытаний, но чтобы войти туда, надо было кардинально менять систему, что могло оказаться для Китая опасным.

Крах Транстихоокеанского партнерства для Китая – это дополнительные пять лет, как минимум, для того, чтобы спокойно размышлять и готовить интеграцию, в центре которой будет находиться Китай.

Поэтому пока призываю читателей не забивать себе голову, на чьей стороне должна быть Россия, потому что есть большая вероятность, что этой схватки не будет.

Проблемы надо решать по мере их поступления, потому что есть большая вероятность, что Трамп и китайские руководители договорятся о новых правилах игры, в которых на уступки идет не только Китай, но и Америка, и эти правила получатся взаимовыгодными. Это ситуация, за которой надо следить, но сейчас не надо о ней беспокоиться.