Как становятся оперными певцами и почему сцена приносит не только удовольствие? Алмаз Истамбаев — ведущий оперный солист Кыргызского Академического театра оперы и балета, тенор. Окончил Кыргызскую консерваторию, а затем постоянно повышал квалификацию в сфере музыки и театра.
Десятки партий на сцене и трёхчасовой репертуар.
Диапазон бархатного голоса певца — более трех октав. Сегодня он возглавляет Большой Академический Симфонический театр имени Асанхана Джумакматова. Летает по миру и делает его прекраснее и красивее.
Сегодня в рубрике «Истории успеха» известная телеведущая, общественный деятель Ассоль Молдокматова представляет солиста Театра оперы и балета Алмаза Истамбаева
— Алмаз! Когда вы решили, что будете петь?
— Я вырос в простой среднестатической семье.
Родители привели меня к инструменту, но не думали, что я буду петь, тем более в опере. Задача была — научиться играть на фортепиано. Потом я поступил в консерваторию. И там обучали достаточно большому набору дисциплин: и дирижированию, и специальному дополнительному инструменту — я играл там, помимо фортепиано, на аккордеоне и гитаре. Преподавали нам и вокал. И вот когда я стал заниматься пением, мне это очень понравилось. Во-первых, у меня был очень хороший педагог, да и не один. Всех помню с благодарностью. Вообще, в консерватории присутствовала так называемая атмосфера пения, которая проникала повсюду, и большинство людей, которые обучались в то время, были просто ею заражены, бредили пением. Все, у кого были какие-то данные, так или иначе состоялись. Когда сбывается одна мечта — появляется другая!
— У вас почти в каждом спектакле театра есть роль...
— Да, я задействован в большой части репертуара. Вообще для тенора репертуар очень удачный в нашем театре. Много ролей интересных, и тех, о которых певцы мечтают и идти могут к ним всю жизнь, — Дон Жуан, Риголетто, Фигаро. Конечно, мне повезло. Но артисту всегда хочется больше, чем есть. Если ты стремишься к новому, то мечты, как правило, сбываются.
— Что вас вдохновляет?
— Вдохновляет каждый прожитый день в кругу родных, близких, друзей, коллег и моих детей.
— За эти годы есть любимые партии?
— Любимая партия Горо из оперы «Чио-чио-сан». Это наисложнейшая характерная партия. Сам маэстро Тосканини, как оказалось, всегда спрашивал перед репетицией: «Кто поет Горо?».
— Чем наполнена жизнь артиста театра оперы?
— Артист театра живет театральной жизнью, в этом находит смысл бытия, но что касается меня, то у меня очень много планов, совместных проектов с зарубежными партнерами. Я много летаю, плотный график и это приносит удовольствие. Каждый старается дать побольше концертов, побывать с оперной труппой во всех странах
— Что показательно в вашей профессии?!
— Преданность. Показателем в профессии являются два моих педагога - Таджибаева Анара Жусупбековна, мой первый педагог по вокалу, именно она прививала интерес к классической музыке. Таким образом, за 4 месяца сделала из меня оперного певца. Второй человек - это Народный артист СССР, профессор КНК Токтоналы Сейталиев.
— Какие концерты памятны для вас?
— Мои концерты, посвященные маме. После ее смерти долго не мог прийти в себя, долгие три года. Теперь я мысленно готов уже к новым проектам, которыми усеяна моя жизнь. Я гастролирую по России, Казахстану, Азербайджану, Турции, Индии, Кипру, собираюсь во Францию, Италию.
— Соответствует ли ваш характер тем персонажам, которых вы исполняете? Не бывает ли внутреннего конфликта при работе над ролью?
— Иногда бывает, конечно же. Но чаще всего все-таки можно найти компромисс. Человек многогранен. Если у артиста достаточно богатый эмоциональный спектр, он всегда в той или иной опере, в том или ином образе найдет что-то от себя. Как говорил Станиславский, надо взять маленькую искорку и раздуть из нее большое пламя.
— Есть у вас любимые композиторы?
— Прежде всего, это Чайковский, Верди, Моцарт, Рахманинов.
— А кумиры в оперном пении?
— Не могу сказать, что это кумиры. Есть музыканты, которые мне нравились и нравятся по сию пору. Это такие певцы прошлого, как Шаляпин, Руффо, Карузо.
— Трудно ли вжиться в образ и сколько обычно необходимо певцу работать над ролью?
— Что касается голоса, это аппарат, который требует постоянной тренировки, как мышцы. Есть упражнения, которыми я занимаюсь практически каждый день. Если мне нужно идти репетировать, я перед этим минут 10–15 пою упражнения. Причем определенной направленности, учитывая тот репертуар, который я сейчас буду петь, потому что разные оперы требуют разной настройки голоса. А то, что касается образа, это очень индивидуальный вопрос. Бывает, сложно прийти к хорошему результату, который бы удовлетворял и тебя самого, и публику, и коллег, и дирижера с режиссером. А иногда бывает прямое попадание — как будто опера написана специально для тебя, это твой характер. У меня так было, например, с партией Фигаро. Конечно, это тоже требовало работы, но многие моменты мне сразу оказались понятны. Но есть образы и более сложные.
Имею в виду и характер героя, и само пение, потому что в опере это неразрывно связано. Все-таки основное выразительное средство оперы — это голос. Хотя сейчас нашим режиссерам дана полная власть, они могут делать все, что хотят. Есть люди, которые вообще ничего не понимают в пении, но приходят ставить оперные спектакли и очень удивляются, когда человек, встав на голову, не может петь.
- Какие эмоции вы испытываете во время пения?
— Конечно, это нравится, когда все получается, когда ты здоров, когда нет неприятностей в жизни вне театра. Но певец — это человек, который носит свой инструмент в себе. И все на свете — влияние погоды, перемены в жизни, нервные потрясения — может сказаться на звучании голоса. Поэтому певцы пытаются закрыться в определенные моменты жизни, никого в нее не пускать, не дать воздействовать на себя. Как правило, все они — чувствительные люди. Ведь на сцене у них душа должна быть нараспашку.
— Театр - для вас это...
— ...это жизнь и воздух!
— Новых партий и преданных почитателей творчества!
Беседовала Ассоль Молдокматова
Комментарии
Оставить комментарий