Open Asia. Елене Евиной твердили о «плохой генетике», спрашивали «зачем вам это надо?» и всячески пытались отговорить, но ей все это было неважно. Желание стать мамой оказалось сильнее мнения окружающих. И маленькая Назира, от которой отказались ее родители из Кыргызстана, официально стала дочерью москвички. «Открытая Азия онлайн» выслушала удивительную историю удочерения и ее продолжение.
Эту темноволосую девочку с азиатским разрезом глаз и пухленькими щечками зовут Надин. Ей четыре с половиной года.
Ее мама, Елена, по образованию – биолог, работала учителем в школе. Сейчас она в декретном отпуске по уходу за полуторагодовалым сыном Лариком, иногда дает частные уроки и немного занимается благотворительностью — преподает в вечерней школе для выпускников и воспитанников детских домов.
С 2009 года участвовала в разных волонтерских программах. Сначала это были дети-сироты, потом «Гражданское содействие», благотворительная организация, которая помогает беженцам.
- Один из видов помощи там - подтягивать детей-беженцев по школьной программе, также учила девочку из Кыргызстана русскому языку. Мы до сих пор с ней общаемся.
Спустя некоторое время Елена пришла к мысли, что хочет усыновить ребенка. Она не мечтала об этом с детства. Ей просто захотелось стать мамой.
- С тех пор, как я стала заниматься благотворительностью, для меня усыновление не было какой-то дикой идей. Еще в первом браке я обсуждала с мужем эту возможность, но потом мы развелись. Причины нашего развода никак не были связаны с усыновлением. На тот момент ни к каким новым отношениям я не была готова, но желание быть мамой усиливалось с каждым днем.
Так как Елена работала с детьми-сиротами, то понимала, что они такие же дети, как и все остальные. Знала много полезных вещей, изучила законы, прошла школу приемных родителей и прочитала множество специальной литературы.
- Я знала, что у детей из детских домов есть свои особенности. У них есть опыт, с которым они приходят в семьи: опыт отвержения кровными родителями, опыт отсутствия любви и ласки. В детском доме (или в кровной семье) может быть физическое и моральное насилие. И вот такой багаж ребенок приносит с собой в новую семью. Я понимала, что с усыновленным ребенком мне может быть тяжело, но это был мой абсолютно осознанный выбор.
Первая встреча
Когда Елена укрепилась в своем решении взять ребенка, то родителей она поставила перед фактом. Мама сначала была очень удивлена и не очень хорошо восприняла эту новость, папа сразу же поддержал дочь. Через некоторое время мама изменила свою позицию и помогла Елене в сборе документов. Ее также очень выручил первый муж - он узнал об этой новости первым.
- Я начала планировать свою жизнь. Насколько можно, я продумала, как будет устроен наш быт, начала специально копить деньги - давала частные уроки.
Потом был марафон с документами: Елена прошла десятки инстанций, заполнила кучу всяких бланков, собрала выписки и справки.
- «Зачем вам это надо? Не боитесь ли «плохих генов»? Отказные дети бывают от наркоманов, алкоголиков…» Такие вопросы очень любили задавать врачи, когда я проходила медицинский осмотр. А я отвечала: «Я не считаю, что у меня самой какие-то суперценные гены и особо выдающаяся наследственность. Я самый обычный человек. У каждого в семье можно раскопать какие-то заболевания и какие-нибудь не очень благополучные судьбы».
Ребенка «выбирала» сама. Внешне Елену люди восточной внешности не только не смущают, но часто нравятся, а детали были не очень важны тогда. Боялась лишь, что не справится с ролью мамы, опасалась какого-нибудь диагноза, который окажется для нее слишком сложным.
Свою Надин она увидела на фото в Интернете, на сайте одной из служб опеки. Девочка, по мнению Лены, была прекрасна. Будущая мама даже боялась, что ее в считанные недели удочерят другие люди, и Надинка ее не дождется. Поэтому, не теряя времени, сразу поехала знакомиться с ней.
Оказалось, что биологические родители девочки — кыргызы. В опеке Елене сказали: «Зачем вам это? У вас славянская внешность. Потом вы захотите выйти замуж, и вашему будущему мужу не понравится, что девочка другой национальности». На это Елена отвечала просто: «Я не выйду замуж за расиста».
Елена помнит, как ей вынесли Надин. Правда, тогда ее звали Назира, но потом Елена решила поменять ей имя и фамилию как символ того, что у малышки началась новая жизнь.
- Я стояла в коридоре и ждала, когда мне вынесут мою дочь. Представляла, какая она будет по размеру, наощупь. Мне ее вынесли. Она была одета в желтый плюшевый комбинезончик и в шапочку, на которой была вышита аппликация виде улитки, а под ней было очень много густых черных волос. Тогда меня это поразило. Я взяла ее на руки, она спокойно стала меня рассматривать. Очень-очень внимательно. И вдруг она мне улыбнулась. Во мне сразу проснулся материнский инстинкт, - вспоминает Елена свою первую встречу с дочерью.
Врачи подозревали, что у малышки дисплазия тазобедренного сустава: это когда одна ножка короче другой. Но в итоге все подозрения были сняты, и сейчас Надин здорова.
- Главный врач сказал, что он никогда не видел такого здорового ребенка из детского дома, и если бы она была бы славянской внешности, ее тут же забрали бы прямо из роддома. Мне кажется, что сейчас уже так не сильны эти расово-национальные предрассудки. Приемные родители уже меньше смотрят на внешность и цвет кожи, а четыре года назад было все иначе.
Долгий путь домой
После этого Елена подписала согласие на усыновление. Усыновление производится через суд, так что Елену ожидал новый марафон.
- На самом деле эта была жесть. Вначале мне не могли назначить дату заседания суда. Я уже начала волноваться, что закончится срок действия некоторых моих документов. Все это длилось 3 месяца. Тогда моей Надинке уже было 8 месяцев. Вроде суд прошел, но окончательное решение вступило в силу только через месяц. Я была вымотана, поскорее хотела забрать своего ребенка.
Настал этот долгожданный день. Первую ночь Елена практически не спала, слушала, как ребенок дышит, смотрела, как она во сне перемещается по кроватке. И все ждала, когда же случится то, что ей предрекали: когда же Надинка будет плакать, но этого не произошло. Через месяц Надин назвала Елену мамой. Это было ее первое слово.
- Но вообще адаптация в основном заключалась в том, что у Надинки появился характер. Она начала плакать, когда ей что-то не нравилось, и просилась на руки. У нее была типичная привычка детей из детдома - сосать пальчик, чтобы успокоиться. Она до сих пор это делает. То есть не скажу, что проблем не было и нет, но они все такие обыденные и решаемые.
«Почему эта девочка такая черная?»
- С тем, что мы так по-разному выглядим, проблем нет. На детских площадках пару раз спрашивали, в кого она такая темненькая, и возникал вопрос, понимает ли Надинка по-русски. Каждый второй спрашивал: «Это ваша дочка? У нее папа, наверное, китаец?» «Называет ли она вас мамой?» Моя малышка сама после пары таких вопросов дала ответ любопытным родителям, назвав меня мамой.
Проявление бытового национализма Елена вместе с дочкой чаще всего встречала в маленьких городах.
- Там задавали неприятные вопросы типа: «Почему эта девочка такая черная?» - но я быстро ставила людей на место.
«Люди по-разному выглядят. Вы вот, например, почему такой лысый?» - сказала она в ответ одному такому любопытному.
Другой не очень тактичный вопрос: «Почему ты не захотела кровных детей?» Ответ был у Елены простой: «Есть много готовых детей, которых можно взять в семью».
- У нас была и такая история: Надин до трех лет очень мало говорила. Я начала беспокоиться и решила сводить ее к психологу. Этот психолог сказал, что проблема в том, что моя дочь – кыргызка, и у нее «генетическая настройка» на кыргызские звуки, поэтому ей трудно уловить русскую речь. Когда я сказала, что язык - это культурное явление, которое в генах не прописано, она стала со мной спорить: начала говорить всякие вещи, что кыргызы обычно своих детей не оставляют, и намекнула, что мой ребенок какой-то плохой, и сказала она это прямо в присутствии ребенка. Мы развернулись и ушли.
В садике, куда ходит Надин, много детей разных национальностей. Поэтому там не стоит национальный вопрос. Елена рассказывает, что садик она искала просто частный, но когда узнала, что он такой многонациональный, конечно, обрадовалась. Один день в неделю Надин в садик не ходит, чтобы она больше побыла дома с мамой и братиком.
- Бывают и забавные ситуации. Например, когда мы приходим в кафе, где работают мигранты, нас сразу начинают лучше обслуживать. Надин всегда что-нибудь дарят, угощают, говорят, какая красавица.
Новая семья Надин
Папа Дима у Надин появился, когда ей было два года. Дима для начала просто переехал в тот же дом, где жили Елена с дочкой, чтобы ближе познакомиться с Надин. Будущим супругам хотелось, чтобы девочка привыкала к Диме постепенно, поэтому они не сразу поселились в одной квартире. Дима уже тогда старался дать малышке максимум любви.
- Я могу только догадываться, какую внутреннюю работу проделал мой любимый мужчина. Он никогда не озвучивал никаких «мужских» предрассудков. Но защищаться от чужих предрассудков — это тоже трудно, требует много сил.
Чуть больше года назад Елена и ее муж усыновили второго ребенка - Иллариона. Ему было четыре месяца. Такое решение было принято по двум причинам: первая - у Елены был уже позитивный опыт.
- Вторая причина - мы с мужем пришли к мысли, что детям самим будет лучше, если их, приемных, будет двое. Людям, которые чувствуют себя не такими как все, проще объединиться в группы с похожими на себя. Так они чувствуют себя более защищенными.
Надин в свои четыре с половиной годика уже знает, что она приемная дочь.
- Это очень сложная история. Пока это такие «розовые пони» - исключительно светлая и добрая сказка. Потом будут всплывать более тяжелые детали, и если ребенок их переживет нормально, то интерес к кровным родителям должен возникнуть. Мне кажется, это естественно.
В апреле в семье Елены отмечается праздник «День аиста»: он для тех родителей, что не делают из усыновления или удочерения тайны. Надин его ждет, как своего дня рождения. В этот день все поздравляют Надинку с обретением семьи. Этот праздник крутится вокруг истории о том, что Надин принес аист, но она понимает, что это такая сказка, потому что она знает реальную историю.
- У неё ещё есть одна чудесная особенность. Просто волшебная. Она ОЧЕНЬ похожа на меня темпераментом. Хотя у нас с ней есть и отличия. Одно из них: она не любит петь и не любит стихи - просит читать только прозу. Зато она очень интересуется машинами, поездами - как все у них устроено. В этом плане она больше похожа на папу. Надинка знает все марки автомобилей, любит играть в футбол и отлично стоит на воротах. Забить ей гол - это непростая задача. Кстати, в волейбол у нее тоже получается: волейбольный удар очень хороший.
Есть в семье Надин еще одна добрая традиция - рассказывать сказки перед сном. Обычно это делает мама.
- У Надин одна из самых любимых историй - как ее забрали домой. Такую историю, естественно, могу рассказать только я. Но папа наш тоже знает много сказок и отлично умеет петь песни.
Пока Надин знает, что есть такая страна, как Кыргызстан, и что там родилась ее кровная мама. Пару раз слышала, как люди говорят на кыргызском языке, пробовала курут, привезенный из Кыргызстана.
- Очень трудно воссоздать атмосферу ее родной культуры дома. Ребенок впитывает культуру, в которой он растет, а у нас она другая. Если она захочет что-то узнать побольше, я буду очень способствовать этому. Хочу свозить ее в Кыргызстан.
Сейчас Елена помогает семьям, которые хотели бы усыновить ребенка, консультирует их, если они просят.
- Сегодня детей усыновляют чаще, потому что приемные родители начали свободно и открыто говорить об усыновлении. И я тоже рассказываю свою личную историю, чтобы поделиться опытом, который может помочь другим людям принять решение усыновить ребенка. Поверьте мне, ребенок - это такое счастье! Неважно, кто его родил.
Иван Янушкевич
28.03.17
Комментарии
Оставить комментарий