Продолжение интервью Пресс-клуба "Содружество" с известным кыргызстанским экономистом, председателем комитета Торгово-промышленной палаты Кыргызстана по вопросам промышленной политики, экспорта и инфраструктуры Кубатом Рахимовым
- Кубат Калыевич, между Казахстаном и Кыргызстаном периодически возникают так называемые торговые войны – достаточно вспомнить прошлогодний запрет на ввоз кыргызстанского картофеля в Казахстан. Как вы считаете, можно ли определить в рамках ЕАЭС ниши для каждой страны, что позволило бы снять проблему конкуренции внутри одного рынка?
- Нам предстоит очень большая работа по формированию общего рынка. В то же время необходимо осознавать, что двусторонние торговые конфликты никто не отменял. На мировом уровне есть серьезные торговые противоречия между ЕС и США, США и Китаем, есть конфликты внутри различных интеграционных объединений. В качестве примера внутри ЕАЭС я могу привести «молочные войны» между Россией и Беларусью, хотя эти страны гораздо ближе друг к другу, нежели Казахстан с Кыргызстаном, поскольку они входят в Союзное государство России и Беларуси. У нас же была «нематозная» война, как я ее в свое время назвал, как следствие того, что казахстанские производители картофеля пролоббировали на уровне правительства решение, позволяющее ограничить долю кыргызстанских поставщиков на местном рынке.
Отмечу, что когда я консультировался с местными профильными специалистами, они сообщили, что допустимые нормы содержания золотистой нематоды в кыргызстанском картофеле превышены не были. Иными словами, если объемы партии составляют 80 тонн, а личинки нематоды были найдены в двух-трех картофелинах – это не значит, что вся партия должна полностью забраковываться. Однако если хочется довести этот вопрос до запретов и «торговых войн», то оказывается, что можно из-за нескольких картофелин полностью заблокировать поставки.
Я не хочу судить, насколько эти методы конкурентной борьбы чистоплотны и этичны. Это наши реалии. Но мы должны поэтапно устранять эти ограничения и барьеры.
Это дело и бизнеса, и власти. Конечно, когда лоббисты начинают давить на национальном уровне на власть, чтобы ограничить присутствие на местном рынке товарных групп, поставляемых извне, повлиять на ситуацию достаточно сложно. Однако следует дифференцировать: одно дело «давить» на производителей из третьих стран, другое – если это касается пяти стран-членов ЕАЭС. В этом случае надо быть очень аккуратными и предельно осторожными и не забывать, что у нас есть и Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК), и экономический суд ЕАЭС. Если ситуация достигнет точки кипения, рано или поздно мы эти изъятия, ограничения и барьеры должны будем рассматривать уже на пятистороннем уровне.
Допустим, когда Казахстан в одностороннем порядке ввел ограничения по фитосанитарному и ветеринарному контролю в отношении кыргызстанской продукции, из Кыргызстана в ЕЭК поступила жалоба, которую комиссия рассмотрела и обязала Казахстан снять фитосанитарный контроль – сейчас он действительно снят. Кыргызстан ввел учетные талоны для предпринимателей при ввозе продукции из России и Казахстана – поступила жалоба в ЕЭК и через некоторое время и такой барьер был устранен.
Вообще внутри ЕАЭС осталось около шестидесяти барьеров, изъятий и ограничений. Для интеграционного объединения, которое еще не отметило даже пяти лет существования, это вполне приемлемая цифра, но надо продолжать системную работу над уменьшением этого списка.
Что касается ветеринарного контроля, то в настоящий момент он действует и, в принципе, считается, что претензии в этой сфере со стороны Казахстана в чем-то оправданы из-за несостыковок наших ветеринарных систем. В Кыргызстане ветеринарная инспекция государственная, но сами ветеринары практически все частники и ветеринарная палата, по сути, имеет статус частной организации (http://vsb.kg - примечание редакции), тогда как на всем пространстве ЕАЭС ветеринарный контроль и сами службы худо-бедно находятся в руках государства. Отсюда возникает конфликт нормативов и требований.
Однако это решаемый вопрос, противоречия надо преодолевать. В том числе посредством тех пресловутых 100 млн долларов, о которых мы говорили выше. Напомню, что из этой суммы 41 млн уже заложен в проектах – казахстанская помощь идет в том числе на укрепление инфраструктуры ветеринарного контроля. Полагаю, это позволит снять имеющиеся ограничения в ближайшее время.
Поэтому любые возникающие на почве торговли конфликты требуют внимательной и крайне острожной оценки: нужно допускать как можно меньше эмоций, меньше взаимных обвинений, особенно в сфере медиа. Отмечу, что у нас очень любят решать вопросы с помощью эмоций. В Кыргызстане тоже есть свои нацпаты, есть своя группа противников ЕАЭС, которая при возникновении спорного вопроса сразу кричит: «Все пропало… кремлевский проект… нас обманули соседи» и т.д.
Тогда как подобные ситуации требует просто рутинной работы на нескольких уровнях: бизнес-ассоциаций, местных властей, особенно если это касается приграничной торговли, и, конечно, центральных органов, профильных министерств и ведомств. И последний уровень решений – это уже ЕЭК, где мы имеем равное представительство и работают отраслевые департаменты, специальные комитеты, комиссии, всевозможные консультативные органы. Надо просто всегда быть настроенными на диалог. И еще раз повторюсь – меньше эмоций.
Проблема зачастую состоит в том, что мы начинаем окрашивать любой экономический или технический вопрос эмоционально-оценочными суждениями.
- Согласитесь, для того, чтобы построить этот диалог, у чиновников и бизнесменов должно быть «евразийский угол зрения», позволяющие рассматривать любой вопрос в контексте интеграционного объединения, а не только национального рынка.
- Согласен, мы еще никак не можем приучить себя к тому, что мы состоим в интеграционном объединении. Любой наш национальный интерес, в моем понимании, немножко, извините, «ложно понятый». Часто бывает так, что нам кажется, что мы защищаем национальные экономические интересы, однако это может закончиться испорченными добрососедскими отношениями. К тому же из-за ограничений и мелких придирок по одному рынку мы можем нанести ущерб другому рынку, другой отрасли и в целом большому единому рынку. Надо учиться видеть мир под разными углами, избегать однобокости и местечковости.
- Одной из самых обсуждаемых тем как политической, так и экономической повестки в Центральной Азии является перспективы сотрудничества с новым «открытым» Узбекистаном. Однако уже подмечено, что президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, посетивший после вступления в должность Туркменистан, Казахстан, Россию и Китай, не спешит посетить своих ближайших соседей – Таджикистан и Кыргызстан. С чем это связывают в Кыргызстане?
- Взаимоотношения двух наших стран носят сложный комплексный и многоплановый характер. Мы являемся соседями: на территории Узбекистана проживает почти 800 тыс. этнических кыргызов, в то время как почти 15% от шестимиллионного населения Кыргызстана – это этнические узбеки. Эти факторы нельзя игнорировать.
У нас общая Ферганская долина, которую мы делим на три страны – Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан, где количество проблемных вопросов значительно больше, чем ответов на них. Двусторонние отношения между Кыргызстаном и Узбекистаном во времена Ислама Каримова не всегда были ровными. Шавкат Миромонович – это опытный политик, который умеет отстраивать приоритеты и если определил для себя в качестве основных направлений внешнеполитического и экономического сотрудничества Россию, Китай и Казахстан, а во вторую очередь, Туркменистан и размораживание отношений с Таджикистаном, то это их суверенное право.
Приведу интересную параллель. Когда недавно генеральный секретарь ООН Антонио Гутерреш приезжал в Кыргызстан господин Атамбаев в полушутку-полусерьез спросил его: «А почему вы так редко к нам приезжаете», на что Гутерреш ответил: «Я приезжаю туда, где есть проблемы, а у вас проблем нет».
Я бы частично это высказывание развернул в отношении Узбекистана, а именно взаимоотношений Атамбаева и Мирзиёева. Конфликтные блоки между нашими странами сейчас заморожены, но они потихоньку размораживаются и в весьма прагматичном ключе, я имею в виду демаркацию и делимитацию границ. Мы завершаем этот процесс, и я очень надеюсь, что он пройдет быстро и безболезненно. К сожалению, у нас до сих пор нет полноценной границы с Узбекистаном и Таджикистаном.
Еще один момент: у нас сложился определенный торгово-экономический баланс и предпосылок для того, чтобы резко сдвинуть его в сторону роста, нет. Когда Мирзиеёев едет в Россию или Китай, узбекские СМИ получают возможность победно сообщать о многомиллиардных инвестициях. Хотя, откровенно говоря, большая часть инвестиций из России – это либо традиционные инвестиции в нефть и газ или же историческая репатриация «узбекских» капиталов, например, средств Алишера Усманова и Искандера Махмудова. Что касается инвестиций из Китая, то они идут в такие сферы, как нефть и газ, уран и металлургию, в добычу углеводородов, то есть достаточно приземленные и стратегические для сторон отрасли.
Кыргызстан не может выступать таким инвестором по отношению к Узбекистану. Что касается поставки продукции из Узбекистана, то и в этой сфере тоже никаких прорывов не намечается – либо есть прямая конкуренция между нашими товаропроизводителями, либо все уже давно отстроено. Мы не можем резко сдвинуть этот баланс – просто-напросто некуда.
И третий, очень немаловажный момент. В Кыргызстане на осень намечены президентские выборы. По-видимому, узбекские политтехнологи дали рекомендации: давайте, если у нас нет ничего сверхсрочного, просто подождем смены власти в Кыргызстане – нового президента, нового премьера, и потом уже будем вести диалог. Для узбекской элиты психологически неприемлемо вести диалог, скажем, с парламентом.
И это абсолютно нормальный взвешенный прагматичный подход.
По большому счету, нам всем в Центральной Азии нужен трезвый и сбалансированный подход, умение беспристрастно и незашоренно видеть сложности и поэтапно решать проблемы. Надо научиться аккуратно купировать наиболее опасные и болезненные проблемы до нахождения новых конструктивных балансов интересов. Простых решений нет, но и это вовсе не повод не решать вопросы вообще.
Комментарии
Оставить комментарий