«И чем больше вникал он в эти печальные истории, тем больше убеждался, что все это напоминало некое подводное течение при обманчивом спокойствии поверхности житейского моря и что, помимо частных и личных причин, порождающих склонность к пороку, существуют общественные причины, допускающие возможность возникновения этого рода болезней молодёжи. Причины эти на первый взгляд было трудно уловить — они напоминали сообщающиеся кровеносные сосуды, которые разносят болезнь по всему организму. Сколько ни вдавайся в эти причины на личном уровне, толку от этого мало, если не вовсе никакого».
Роман «Плаха» - о духовном бедствии и внутренних противоречивых изысканиях человеческой души. «Плаха» это срыв, который ощутил писатель как состояние человечества в тот момент истории. Так называемый и образный срыв представляется писателю как следствие утери нравственных, моральных, этических сдержек и неуемной энергии человеческого поиска, метаний человека, «вечно жаждущего мятежа, новшеств, отрицаний».
Срыв - это и наркомания, и деградация людей, и усилившаяся жестокость в обращении с природой, с окружающими людьми, и постоянный страх перед военной угрозой, и потеря смысла жизни, и отсутствие веры, идеала.
Как рассказала литературовед Галина Батутина, «стержневым в романе является образ Христа. Образ, с одной стороны, канонический, закрепленный не только в религиозной, но и в художественной литературе, несущий в себе самое догматическое и спорное, что присуще человеческой жизни. Иисус Христос, проживающий свои последние часы перед смертью, находится в центре повествования между двумя «восхождениями» на плаху Авдия Каллистратова, между жизненными противоречиями и борьбы с ними этого юного «попа-расстриги», «вытолкнутого» в круговращение жизни, и многоопытного, крепко стоящего на ногах чабана Бостона Уркунчиева. Христос возникает в мыслях Авдия после неудачного разговора с людьми, которые употребляли коноплю».
Чынгыз Айтматов показывает странников, устремляющихся в Моюнкумскую саванну в поисках дикорастущей конопли и ищущих не столько денег, а прежде всего возможности пожить в иллюзиях.
«Этих людей пытается понять и спасти Авдий Каллистратов. Авдий - сын священника, изгнанный из академии как «еретик-новомысленник». Авдия мучает мысль о спасении хотя бы одного человека. Он не хочет ждать, пока человек придет к Богу, и сам устремляется навстречу падшим. Авдий, по замыслу писателя, вряд ли сможет помочь наркоманам, хотя он незаурядный по своему духовному складу человек. Авдий не очень грамотный, несколько неловкий и непрактичный, его действия скорее вызывают сострадание, чем надежду», - поясняет литературовед.
Но действия его свидетельствуют о высоте помыслов и о твердом желании внести свет в погрязшие во тьме души. Пробудить в своих недругах раскаяние и совесть - таков его способ борьбы со злом. Есть надежда, что ему удастся помочь Леньке, несчастному доброму юноше, еще не совсем испорченному.
Как рассказывает Батутина, «надо честно признать, что неудачи Авдия в борьбе с наркоманами отражают реальное положение дел в нашем обществе. Поступки Авдия достойны глубокого уважения. Есть в Авдии почти детская беспомощность, беззащитность. Айтматов наделяет его способностью к самопожертвованию, силой, достаточной, чтобы не бросить крест, им же на себя возложенный».
Вид Авдия, распятого на саксауле, очень напоминает легенду о распятом Христе. Но вопросы и проблемы, ведущие за собой этого человека на Плаху, не решаются Айтматовым однозначно. Здесь можно проследить, что в духовной чистоте Авдия автор осознает потребность нашего времени в таких молодых людях.
С образом Каллистратова Айтматов связал идею гуманизма, идею веры в доброе начало в человеке, но автор подвергает сомнению теорию Авдия о том, что Бог всемогущ, всемилостлив, вездесущ. Если так, почему он не наказал Кандалова, почему не сумел защитить Авдия? Айтматову мало только глубокой религиозности. Ему не, обойтись без веры в человека.
Рассказывает литературовед Галина Батутина: «Много внимания уделяет автор раскрытию причин трагедии Бостона. В этом образе Айтматовым олицетворена та естественная человечность, которой нет в Базарбае. Бостон попадает в роковое стечение обстоятельств. Он совершает три убийства - сына, Акбары и Базарбая. Из них только одно сознательное. В ужасе молит Бостон вернуть ему сына, похищенного Акбарой. Не видя иного выхода, чабан стреляет в бегущую волчицу, убивая тем же выстрелом своего сына. В этих сценах проявляет себя трагическая неотвратимость ответственности за зло. Начало этой катастрофы было положено в саванне, где, скрепленным авторитетными печатями планом, были одним махом нарушены законы естественного течения жизни и равновесие во взаимоотношениях человека с природой. Нарушение закона природы как трагедию ощущает в романе один лишь Бостон».
«Вот и конец света, - сказал вслух Бостон, и ему открылась страшная истина: весь мир до сих пор заключался в нем самом и ему, этому миру, пришел конец. Он был и небом, и землей, и горами, и волчицей Акбарой, великой матерью всего сущего, и Эрназаром, оставшимся навечно во льдах перевала Ала-Монгю, и последней его ипостасью - младенцем Кенджешем, подстреленным им самим, и Базарбаем, отвергнутым и убитым в себе, и все, что он видел и что пережил на своем веку, - все это было его вселенной, жило в нём и для него, и теперь хотя все это и будет пребывать, как пребывало вечно, но без него - то будет иной мир, а его мир, неповторимый, невозобновимый, утрачен и не возродится ни в ком и ни в чем. Это и была его великая катастрофа, это и был конец его света…»
Айтматов много раз подчеркивает, что все проблемы, которые встают перед нами изо дня в день и которые имеют, поэтому деловое, практическое значение, перерастают в проблему нарушенных естественных контактов человека и природы, что одинаково утопично и катастрофически, и для природы, и для человека.
«Экологические проблемы, затронутые в романе, писатель стремится постичь, прежде всего, как проблемы состояния человеческой души. Разрушение природного мира оборачивается опасной деформацией человека и личности, как таковой. Роман начинается темой волчьей семьи, перерастающей потом в тему гибели Мойюнкумов по вине человека. Человек врывается в саванну как преступник, как хищник. Он уничтожает бессмысленно и грубо все живое, что есть в саванне. Он уничтожает, и сайгаков, и волков. На уничтожение обрекается и естественная среда их обитания. Этим и определяется неотвратимость схватки волчицы Акбары с человеком. И кончается это единоборство трагически», - отмечает литературовед.
Волки не просто очеловечены в романе. Они наделены в нем высокой нравственной силой, благородством, чего лишены люди, противопоставленные им. Именно в Акбаре и Ташчайнаре олицетворено то, что издавна присуще человеку: чувство любви к детям. Причем они не сводятся к одному лишь инстинкту, а как бы озарены сознанием. Глубоко человечна и та высокая, самоотверженная верность друг другу, которая определяет все поведение Акбары и Ташчайнара.
Как рассказывает Батутина, «Акбара наделена Айтматовым даром нравственной памяти. Она несет в себе не только образ беды, постигшей ее род, но и осознает ее как нарушение нравственного закона, который никогда и нигде не должен быть нарушен. Пока не трогали ее саванну. Акбара могла, встретив в степи беспомощного человека, отпустить его. Теперь, загнанная в тупик, отчаявшаяся и озлобленная, она обречена на схватку с человеком. Очень важно при этом, что в борьбе гибнет не только Базарбай, заслуживший кару, но и невинный ребенок».
Хотя личной вины перед волчицей Акбарой у Бостона нет, но он должен принять на себя ответственность и за Базарбая, который является его нравственным антиподом, и за действия Кандалова, за одни сутки погубившего Моюнкумы. Айтматов при этом особо подчеркивает: вандализм банды Кандалова возведен чуть ли не в ранг общественной необходимости. Выходит, что нравственное вырождение, эрозия в душах людей, разрушивших жизнь в Моюнкумах, имеет не частное значение, а общее. Это проблема социальная. Недаром разбой, творимый Кандаловым, не просто допускается, а возводится в уровень трудовой доблести: решена проблема мясопоставок.
Роман пронизывает убеждение: за то, что в сегодняшнем мире бесчинствуют базарбаи и кандаловы, а в ответе все человеческое общество. Как говорит литературовед Батутина, «роман «Плаха» - крик души, над которой мечется в страшной тоске и страданиях Бог-Завтра, рожденный мыслью Авдия. Ощущением общечеловеческой катастрофы веет со страниц этой книги».
Чынгыз Айтматов - это глубокомысленный философ. Его социальная философия не исчисляется временем, она проходит над ним, разрушая все шаблоны и стереотипы. Каждая книга Айтматова поучительна и актуальна по сей день. Важно не только прочесть его произведение, поставить «галочку», но провести анализ всего извлечённого со страниц книги. Ведь если бы мы чаще руководствовались мудростью наших писателей, то могли избегать множество проблем, а напротив решения давались гораздо легче.
Антон Кубицкий
ИАЦ «Кабар»
Комментарии
Оставить комментарий